Как ни любила я Пратчетта и Плоский мир, а закрыв последнюю из его книг, переведённых на русский, почувствовала не только лёгкую грусть, которая у меня возникает всегда при расставании с хорошим произведением, но и облегчение, что теперь я свободна ото всех литературных обязательств. После шести лет бок о бок с лёгким чтивом - тут и Пратчетт, и Фрай, и Ффорде, и Кинг - теперь я потянулась к более серьёзным произведением, с которыми после школы распрощалась, думая, что навсегда. Сначала был уже описанный на страницах дневника "Процесс" Кафки. За ним последовал Сэлинджер с его "Над пропастью во ржи" и "Человеком, который смеялся". Удивительная манера писать от лица подростка так, как действительно писал бы подросток, - и поклон Ковалёвой-Райт за безупречный перевод.
Затем я обратилась к "Планете людей", где Сент-Экзюпери, храбрый лётчик из начала 20-го века, рассказывал о своих приключениях. Вдвойне интересно оттого, что события книги происходили на самом деле, и втройне - что они были для меня совершенно новы: французы на самолётах, непокорные мавры в Сахаре - я плохо знаю историю, и это конкретное время и место не было представлено у меня в голове ни единой строчкой из учебника. Тем не менее, книга показалась мне несколько нудной – из-за обилия рассуждений о добре, о человечестве, о ценностях. Пусть не в действиях, но в мыслях мне чужды подобные рассуждения, они звучат как проповедь, вдохновенная, но от того не менее скучная. И всё же какие-то струнки в моей душе Сент-Экзюпери задел, ведь иначе мне не захотелось бы перечитать "Маленького принца", который в детстве показался забавным, нелепым и не оставил о себе каких-то глубоких впечатлений. Теперь же это крошечное произведение совершенно волшебным образом преобразилось, открыв мне, уже опытному читателю, свой тайный смысл – хотя, конечно, никакой он не тайный, тайными были скорее пути от этого смысла до моего сердца, не найденные при первом прочтении.
Вдоволь поразмышляв над знаменитым "мы в ответе за тех, кого приручили", я перешла к "Кармен" Мериме. Наивно думая, что сторилайн мне хорошо известен по одноимённой опере Бизе, я убедилась в собственной безграмотности на первой же странице, когда выяснилось, что "Кармен" прежде всего не пьеса, а повесть. Повесть дикая, необузданная, полная цыганской страсти - отчаянно рекомендую это произведение девушкам, которые сходят с ума по любовным историям. Ибо тут есть от чего сойти с ума - и читателю, и персонажам...